Шрифт:
Закладка:
В заключительных строках его декларации он "лично" признался, что у него "нет желания принимать какое-либо участие в политике или занимать какой-либо политический пост", заявив, что он просто не хочет "видеть, как мой штат представляют люди, чьим единственным притязанием на общественную благосклонность является ловкость, с которой они занимали ту или иную сторону вопроса в последней войне, как того требовали интересы....". Отказ от политических амбиций был излишним: недавно принятая Четырнадцатая поправка, хотя и не исключала его из партийной деятельности, запрещала высокопоставленным бывшим конфедератам добиваться политических постов. Однако "Лавина" считала, что он должен иметь столько влияния, сколько позволял закон; Гэллауэй написал в редакционной статье, что надеется, что "предложения Форреста будут приняты и реализованы людьми по всему штату, и что настоящий народ Теннесси будет должным образом представлен [на съезде] такими честными, конституционными, законопослушными людьми, как Форрест... [Джордж У.] Гордон и другие представители того же класса". Далее Галлауэй добавил ноты как ободрения, так и предостережения, сказав: "Теннессийцы, ваш час настал. Мы обращаемся к аристократии штата, ныне лишенной прав и угнетенной. И, тираны, ваше время тоже придет, как и справедливость, правящая наверху".16
1 июня Форрест и ряд известных или подозреваемых членов клана и/или людей, лично приближенных к его великому волшебнику, были включены в число сорока девяти делегатов, которые через неделю должны были отправиться на съезд штата в Нэшвилле. Среди них были Минор Мериуэзер, бывший конгрессмен США (и шурин Мериуэзера) У. Т. Эвери, редактор "Лавины" Галлауэй, редактор "Мемфис паблик леджер" Дж. Дж. Дюбоуз, мемфисский торговец и бывший адъютант Форреста Дж. П. Стрендж, а также будущий биограф Форреста Дж. Харви Мэтис. Собрание утвердило резолюцию, зачитанную председателем комитета по резолюциям Меривезером, в которой участники обещали "придерживаться результатов" "последней войны", которая "уничтожила рабство в южных штатах", но объявили наделение вольноотпущенников правом голосовать, занимать должности и заседать в суде присяжных "политическим преступлением", способным "разрушить мир, счастье и процветание как белой, так и черной расы". Призывая восстановить верховенство Конституции в национальном правительстве, а также восстановить в правах "более семидесяти тысяч белых", лишенных гражданства Теннесси, резолюция далее объявляла демократов Мемфиса "категорически за правительство белого человека и против военного деспотизма и верховенства негров в плане реконструкции, разработанном Конгрессом".17
Восемь дней спустя, на созыве штата в Нэшвилле, некоторые представители Мемфиса настаивали на избрании Форреста делегатом по особым поручениям на предстоящий Национальный демократический съезд. Другие, однако, воспротивились этой идее; более того, родственная консервативная газета Memphis Appeal, возглавляемая бывшим генералом Конфедерации Альбертом Пайком, соратником Форреста, и "Лавина Галлауэя" сцепились по этому вопросу. Однако представители "Лавины" упорствовали, и когда Комитет делегатов выдвинул восемь человек , среди которых не было Форреста (но был высокопоставленный клансмен Джон К. Браун), Мериуэзер "предложил внести имя генерала Н. Б. Форреста в список делегатов по собственному желанию". Судья П. Т. Скраггс, член делегации от Мемфиса, "заметил, что генерал Форрест не был выбран делегацией от Западного Теннесси. Они уже сообщили о своем выборе съезду, и этот выбор следует уважать". Другой делегат предположил, что отступление от согласованной процедуры, когда комитет называет имена делегатов, вызовет "бесконечные дискуссии", а председатель собрания, юнионист из округа Бедфорд Эдмунд Купер, указал, что добавление имени Форреста "не будет законным, если не будет снято какое-либо имя". Тогда судья Скрюггс предложил в интересах гармонии снять имя судьи Хамфри Бейта, кандидата от Западного Теннесси. Форрест, согласно рассказу из Нэшвилла, перепечатанному в "Лавине", вскоре "обратился к съезду со следующими словами:"
Он очень сожалеет, что из-за его выдвижения в делегаты возникло волнение. Он приехал сюда, чтобы объединиться и победить радикальную партию. Он был одним из первых, кто начал участвовать в восстании, хотя никогда не голосовал за выход штата из Союза. Когда штат все-таки вышел из Союза, он взял в руки оружие для его защиты; он верил, что был прав, и теперь считал, что готов помочь гармонизировать и объединить конфликтующие элементы. Он по-прежнему был готов идти на жертвы и соблюдать конвенцию. [Он не хотел вносить раздор, но пришел туда ради блага всего народа. Но он настаивал на том, что те, кто вышел и сражался (во время восстания), были представительными людьми и имели право на справедливое представительство в офисах. (Он был готов снять свое имя. Не было такой должности, на которой он не хотел бы работать. Он был готов работать в седле, на поводьях, в качестве отставной лошади или у колес. (Он пришел туда не ради самовозвеличивания, а чтобы не иметь врагов, которых можно было бы наказать, и друзей, которых можно было бы наградить. Он приехал, чтобы гармонично сочетаться с солдатом федеральной армии и солдатом Союза.... (Аплодисменты.)
Эти хорошо принятые замечания не положили конец перепалкам. Вскоре брат судьи Бейта, генерал Уильям Б. Бейт, произнес значительную речь, в которой окончательно отказался от имени своего брата, заявив: "Должна быть гармония". После еще одной дискуссии вопрос снова был передан в комитет, а Форрест "определил свою позицию" для участников конвенции . Он сказал, что его первым выбором на пост президента был сенатор от Огайо Джордж Х. Пендлтон, который выступал за более мягкую финансовую политику, которая принесла бы пользу фермерам и рабочим. Он добавил, что он "за Джонсона вторым, но от всей души поддержит любого человека, благодаря которому радикальная партия может быть побеждена".
После перерыва до вечера Комитет по резолюциям наконец вернулся, заменив имя Форреста на имя Бейта, и побудил делегата от Восточного Теннесси, полковника Эдвардса, предложить исключить имя Форреста из списка делегатов, ссылаясь на опасения, что "его назначение делегатом - это плохой ход политики, которым воспользуются радикалы". Житель Среднего Теннесси, бригадный генерал Уильям А. Кворлс, возразил, что национальные делегаты должны быть выбраны "и от повстанцев, и от Союза", потому что "помощь нужна всем, и не найти человека более непоколебимо верного и галантного, чем генерал Н. Б. Форрест". После дополнительного обсуждения Эдвардс в конце концов отозвал свое ходатайство, а судья Скрюггс вспомнил, что "несколько дней назад он был в компании с генералом Форрестом, когда мятежник, присутствовавший при украшении могил... федеральных солдат, получил порицание за свой поступок". По словам Скрюггса, Форрест быстро "выступил" в защиту этого человека, сказав, что "если бы он сам был там, то внес бы свою лепту в украшение, так как он, например,
